«Не надо обольщаться, что после нас только прах останется». Памяти Петра Мамонова
Петр Мамонов умер. Он умер, оставив после себя те же вопросы, которые возникают в головах россиян, читающих биографии Блока, Гоголя или Толстого. Что это — правда, пропаганда, бред или какое-то безумие? Если это безумие, то оно подозрительно знакомо. Кстати, сам Мамонов известен не своими клиническими проявлениями, которые он с большим успехом имитировал в психиатрических больницах, избегая армии, а какими-то тонкими и разрозненными следами, которые русская культура унаследовала от раннего христианства и Византии. Эти следы остались в русской истории в виде смутных воспоминаний о блаженном Василии, пушкинском юродивом из «Бориса Годунова», к которому мальчики водили в Петербург девушку по имени Ксения. Это культурное и в некотором смысле принудительное безумие, форма сознательного действия, которая, в отсутствие языка и доступных средств коммуникации, напоминает нам о присутствии Бога, настойчиво и вызывающе требуя, чтобы мы увидели невидимое. Эта самая невидимость мистическим образом связана с историей жизни Петра Мамонова, то звучащей в песнях, то воплощающейся в диких выходках на сцене. Фигура Мамонова не только успешно связывает «поколение надсмотрщиков и охранников» с современностью, но и оставляет за собой странную тень, которая ведет внимательного зрителя не в историю русского рока, а в тень средневекового христианства.
Биография Мамонова неожиданно напоминает шаги апостола Павла, который называл себя «апостолом народов», и типичную жизнь мальчика-мастера из «хорошей московской семьи» позднего Советского Союза. Его мать была переводчицей со скандинавского языка, а отец — великим инженером. Он вырос в самом центре Москвы, среди элитных школ, элитных друзей, элитной западной музыки на виниле, привезенной из-за железного занавеса, неоконченного высшего образования, почти десятилетия подработок и, конечно же, бродячей жизни с алкоголем, наркотиками и роком. Ролл. Это классическая биография того самого «поколения надсмотрщиков и охранников», из которого вышло много знаменитостей, но еще большее количество людей ушло в никуда. Мамонов оказался в числе выживших. В то время все это называлось «как все», но Мамонов вскоре принял это как то, чего он не мог вынести. Он неизбежно должен был выделиться. В 1970-х годах молодой незнакомец на Тверской улице носил белое вафельное полотенце на голове и пару ярко-белых брюк, сшитых из инновационной черной кожи и простыней. С ободка его солнцезащитных очков свисала цепочка от унитаза. ‘Жизнь была — пить, есть, прыгать, а главное, — вспоминал Мамонов много позже, — жизнь была как у дьявола’.
То, что он талантлив, долгое время не было очевидным для Мамонова. Поэзия сопровождалась болью, и долгое время музыка существовала только внутри, выражаясь скорее в пластических жестах, напоминающих танцы, чем почечные колики. Только после того, как в возрасте 30 лет Мамонов сыграл и прошептал что-то на двух струнах Артемию Троицкому, он решил создать группу. ‘Sounds of Moo’ назван очень метко. То, что играл Мамонов, не соответствовало какому-либо музыкальному стилю.
В одной квартире неподалеку пели все звезды того времени — зоопарка, кино и аквариума. Девочка из средней школы — ах-ах-ах», — пел пьяный красивый молодой человек Чой высоким голосом, и все они романтично вздыхали. Я плохая. Я бездельник. Но я могу летать», — ответил Мамонов со страшными судорогами. Но когда в 1987 году в Москву приехал известный британский композитор и продюсер Брайан Ино, он выбрал «Звуки Му» из всех российских групп и попросил Мамонова спродюсировать альбом и организовать гастроли за рубежом. Эно назвал следующие причины для своей похвалы. Он — типичный русский богатырь. . персонаж со страниц гоголевских повестей. Вы когда-нибудь читали «Записки сумасшедшего»? Для меня таким героем является Петр Мамонов.
Часто бывает физически трудно смотреть видеозаписи его концертов. Это не спектакль, а публичное, публичное мучение. Как ни странно, сам процесс исполнения песни становится больше, чем песня, а творец оказывается больше, чем его творение. Он шаман, — говорит о Мамонове Иван Окробистин. -интереснее, чем произведение искусства, которое он сам создает… Когда слушаешь Мамонова, понимаешь суть рока. Суть комбинации, которая формируется только музыкально. В этом и заключается парадокс Мамонова».
Последовали успех, признание и гастроли в Европе и США, после чего Мамонов решительно и даже грубо объявил, что идея Sound of Moo устарела, и группа распалась. В документальном фильме Константина Смилги «Петр Мамонов. Черное на белом», Мамонов за десять лет до своей смерти сказал, что «его растворила гордыня». — У меня есть талант. И я гнался за всеми остальными, считая себя талантливым.
Портрет Петра Мамонова в начале 1990-х годов известен всем любителям российского кино. Фильм Павла Лунгина «Такси-блюз», вышедший в 1990 году, является чем-то вроде универсального портрета перестройки в России. Честно говоря, фотографии получились не впечатляющими. Петр Мамонов, который на самом деле играл самого себя, с удовольствием сыграл вечно пьяного гения. Иногда он «разговаривает с Богом», но делает это так, что окружающие его болезненно раздражают. Иногда он дерется, иногда напивается, иногда пьет и дерется. Мамонов вызвал настоящий отклик у зрителей, которые хотели задушить его где-то в течение десяти минут фильма. Но Европа полюбила этого талантливого русского монстра — фильм стал лучшим режиссером в Каннах.
Его жизнь изменилась к худшему в возрасте 45 лет, на пике славы. Обычный сквозняк от противопехотной мины внезапно взорвался у его ног, разнеся вдребезги кости и брустверы старого окопа. ‘Позвольте мне купить молитвенник…’ ‘ — вспоминал позднее Мамонов. С этого момента разговор с Богом продолжался на разных языках: «В тот момент я понял, что талант — это Бог. А я всего лишь пеха. Как я могу поговорить со своей женой? Как я могу поговорить со своим парнем? Тогда все стало ясно. Теперь Мамоновы и двое их детей жили в палатке на окраине Москвы, на краю деревни Ефаново. Реальность Бога и вера диктовали свои условия, требуя ежедневных усилий и, прежде всего, покаяния. Позже он сказал: а Менделеев никогда не сомневался в существовании Бога. Одна 17-летняя девушка подтвердила, что Я буду ходить так, как захочу. Он проведет остаток жизни на ринге», — вмешался Мамонов.
Его сценическая персона осталась практически неизменной, но в орбиту размышлений вошли новые персонажи, в том числе Чехов, Пушкин и пастор Эфраим Ширин. Десять лет спустя молодой Мамонов снова встретил Павла Лунгина на съемочной площадке. Они уже были другими людьми и другой страной. На острове Мамонов стал нищим монахом, одиноким токарем, до конца жизни кающимся за страшные грехи своей молодости. Зрители видели фильм и не могли поверить, что она искренне молится тому же человеку, который слюнявит и бегает ногами по сцене. Фильм был воспринят как откровение. Лучший христианский фильм года «Шесть статуй Ники, шесть беркутов» — это лишь малая часть золотого дождя, который выпал на съемочную группу и лично на Петра Мамонова. Из музыканта, известного узкому кругу экспертов, он вдруг стал почти сакральной фигурой, защитником всей России. Остров разорвал рейтинги в клочья. Возможно, секрет этого успеха хранится на этом священном острове русской культуры, где находится ключ к России, стране, которая упорно верит в чудеса, превращающие зло в добро. Петр Мамонов — символ этой надежды.
Реакция на фильм разделила зрителей на верующих и неверующих. Петя — это как цирковая лошадь, которая знает только один трюк, — говорит Артем Троицкий. -Этот трюк Петя будет проделывать до конца своей жизни». Сам Мамонов, однако, придерживался иного мнения. Я возвращаюсь к себе».
Теперь Мамонов уехал. Не обманывайтесь, что после нас останется только прах», — говорил он. Ему остается не только его память, его архив, его фильмы, но и эта мимолетная тень, уходящая в глубины исторической дали и России. Как и истории Пушкина и Толстого в прошлом, возможно, история его жизни — это своего рода мифический маркер, бесконечный шрам на острых бицепсах нашего времени, напоминание о том, откуда мы пришли и куда нам предстоит идти.
